В Красноярске негде хоронить

В Красноярске негде хоронить. И это факт. Из восьми кладбищ, по сути, полноценно работает только одно – Шинное. Остальные битком забиты. Несмотря на разговоры властей о создании нового городского погоста уже за чертой Красноярска, воз и ныне там. Хотя, кажется, какие-то деньги на это были выделены.

Один из вариантов решения проблемы – кремация и создание колумбария по примеру Новосибирска. Однако, как удалось выяснить Новостям ТВК, если идея, проект и инвестор есть, то желания мэрии, похоже, нет.
Вот новость за декабрь 2013 г.: «Власти Красноярска снова ищут новые площади под кладбище, сообщил глава города Эдхам Акбулатов во время итоговой пресс-конференции за 2013 год…Глава города также заверил, что в ближайшее время в Красноярске обязательно появится крематорий, строительство которого также обсуждается уже много лет». 

На этом месте должна зазвучать музыка из «Ералаша» – та, которая «Пара-пара-па! Пам!». 

Бездействия властей были бы понятны, если б не было проблем. А они есть, и очень огромные.  

Свободных мест на красноярских кладбищах фактически нет. Где-то подхоранивают, где-то ужимают, где-то занимают могилками тропинки и проходы.  

Как принято говорить, в цивилизованных странах и городах эту проблему решают просто – строят крематорий и колумбарий. Но Красноярск в этом плане особая местность с особыми чиновниками. 

Курица или яйцо?

Он даже сесть не дает. Сразу ведет к макету. Глава компании «Красноярский крематорий» Вадим Абдулин кружится вокруг игрушечного колумбария как ребенок около самой любимой машинки.
– Вот здесь будет специальное место для захоронения праха ветеранов – сделаем там вечный огонь, оформим все… А вот здесь главное здание – там залы прощания. Большой забор тоже не случаен! Все разработано с целью максимально использовать площадь, – торопится рассказать Абдулин.

Макет и правда хорош. Это не кладбище, это как будто парк. С деревьями, лавочками и тишиной. Даже глядя на макет колумбария слышишь покорную тишину, которая присуща таким местам. 

– Так берите и стройте, – наивно даю совет Абдулину. Тот в ответ дает пачку бумаг. Это письма из администрации города. 

– Я попросил выделить мне землю еще прошлым летом. Акбулатова официально просил. Не просто абы где кусок земли. На кладбище Бадалык есть незадействованные пару гектаров – там поле. И? – неожиданно спросил он. 

– Не дали? – выбираю логичный вариант ответа. 

– Не дают. Акбулатов отписал мое обращение в департамент городского хозяйства Титенкову. А тот уже девять месяцев мне отвечает, что они что-то там рассматривают.  

Я два раза с ним встречался – сидит мямлит. Ничего толком объяснить не может. Хотя что с него брать – у него асфальта на дорогах нет, какие тут он может решения принять… 

Обсуждение ситуации идет по кругу: письмо-Акбулатов-Титенков-гробовая тишина. Делаем несколько витков и приходит идея. 

– А, может, сперва построить крематорий? Тогда организация колумбария станет уже вынужденной мерой, – предлагаю я. Это как с вопросом о курице и яйце – никогда не ответишь правильно. Но Абдулин выбор для себя сделал. 

– Чтобы строить крематорий, нужно понимать спрос. Если спрос небольшой, то и закупать нужно небольшие печи, которые стоят столько-то. А если большой спрос – то другие печи, которые обойдутся в два-три раза дороже.  

Мы пытаемся этот спрос понять, но пока не можем. У людей в голове нет четкой схемы – крематорий-колумбарий. Потому что крематорий они могут себе представить, а вот где хранить прах – нет. Как раз появление колумбария и станет, с одной стороны, способом уловить спрос, а с другой – подхлестнет развитие всей этой истории, – говорит собеседник. 

Санитар леса

Что касается спроса на кремацию, то он в Красноярске есть – недавняя история с инвестором строительства крематория это показала.  

Другое дело – посчитать его в цифрах, ведь так или иначе что крематорий, что колумбарий – это бизнес. И здесь можно долго рассуждать: хороший он или плохой. Это данность.

Сейчас воспользоваться услугой можно в компании Абдулина – отправить тело умершего для кремации в Новосибирск. Обратно вернется урна с прахом.Хранить ее родственникам сейчас приходится у себя дома.

Абдулин снова ведет меня к макету. Я же, говорит, не объяснил тебе, зачем высокая стена. Среди прочих идей, которых в его голове, кажется сотни, есть простая – как разгрузить красноярские кладбища и сделать их приличными.
На любом погосте огромное количество заброшенных могил – там ни родни, ни таблички. Там только несколько квадратных метров заросшей травы. 

Абдулин придумал: а что если провести ревизию таких захоронений и перезахоронить их со всеми почестями и правилами в стене колумбария? Идея? Безусловно.
Он еще долго рассказывает о том, где, что будет находиться, какие будут аллеи и пантеоны. А потом возвращается к наболевшему: вот что сделать, чтобы они поняли? И что я не так делаю? Но ответа нет. 

Источник: tvk6.ru